Макто, слегка толкнув пару “мелких”, оббежал группу учителей, и и он выпалил, обращаясь к дяӈгиа:
— Мӣ исколачиасу тачиочиори ӈанихамби
— Эрдэӈгэ-э-э… — проговорил дяӈгиа, оглядывая одетого в городское мальчика, говорящего вроде по-нанайски, но как-то необычно. — Эси-дэ синди гисурэми мутэ̄симби. Бидяра… Баир, эй хаха наондёанди гисурэми ая… Хайми нёани эуси дихэни, мэдэсими ая.
— Улэ, Хасутай алосимди, — ответил молодой учитель, которого директор назвал Баиром, и добавил, обращаясь с улыбкой к Макто, — Энэгуэри!
Макто послушно пошёл вслед за Баиром по боковой тропинке, и когда она расширилась, Баир пошёл вровень с Макто и сказал:
— Ми Ольхоӈкан, эй боачан…
— Мӣ сарии. Нёани Байкал намодоани би — Перебил его Макто.
— Тэрэк! Улэнди сариси!
— Мӣ нёамбани эм даӈсаду холахамби. Ми-дэ Буриӈкан. Хотонду балдийи, то есть балдихамби.
— Улэн, отолихамби.
Они вышли на красивую лужайку, перед которой текла речушка и поднималась вверх скалистая стена, на которой росли сосны. Посреди лужайки стояло небольшое дощатое строение типа беседки, но с внутренним помещением, в стенах которого не было видно дверей, зато было несколько окошек величиною в ладонь. На краях лужайки стояли странные маленькие домики.
— Чаду чаива омигоари! — показав рукой на беседку, пригласил Баир жестом абитуриента.
— Ая. — Согласился Макто.
Они подошли к накрытой тенью веранде, и тотчас к ним подбежала белка, Баир её погладил и что-то пробормотал. Белка убежала внутрь помещения, а Баир потёр руки и задумчиво поглядел на красивый вид, открывавшийся из беседки вверх. Макто тоже пытался привыкнуть к этому трёхмерному миру.
Вскоре из окошка высунулись две чашки, которые держали как будто маленькие лапки. Баир подхватил их и поставил на стол. Вдогонку высунулся деревянный поднос, в котором оказались пара лепёшек тасима и чашечка с мёдом. Баир осторожно подул на чай, макнул лепёшку в мёд и очень вкусно её начал есть, показывая жестом Макто сделать так же. Макто попробовал — получилось действительно вкусно.
— Эй киаксо девэни аӈгохачи, — Баир так сказал «эй», что сразу стало понятно, что эта беседка — тоже часть пасеки, и до Макто дошло, что на краю лужайки находятся не домики, а улья. А белка-официант — тоже сообщник этой картины.
— Амта… — Только и сказал, пережёвывая лепёшку и новые факты Макто.
Они допили чай, немного посидели ещё молча, Баир вытер пот внешней стороной ладони и сказал, показывая рукой вдоль реки в сторону возвышающегося на повороте утёса с соснами:
— Тэй поктола энэ, чаду токон сэ̄ би тачиочимди балдичи.
— Э… Мэдэгилайси?
— Уӈгухэси, биэси-кэ?
— Банихан, — — сказал Макто, но Баир как-то не расслышал или не понял, и просто улыбнулся Макто на прощание.